Эх, совсем я перестал радовать своих читателей вдохновенной флудерастией… А самое парадоксальное, пожалуй, в том, что происходит так исключительно из-за того, что в жизни творится слишком много интересного, и все мыслительные процессы задействованы на экшен в реальной жизни и на творчество, которое как-то неохота выставлять здесь за счет многобуквенности, инсайдерства, неполиткорректности и потребности в пространных объяснениях что, откуда, куда и к чему. И, хотя в обозримом будущем кое-что из оного можно будет приоткрыть, сейчас мне главным образом хотелось бы разделить свою радость с друзьями, которым ничто меломанское не чуждо – йуху, к нам едет группа MUCC.



Если говорить о моих симпатиях к японским исполнителям, MUCC занимает прочное место в пятерке личного хит-парада, причем довольно давно. Итак, уанс эпон э тайм, когда я был еще до трогательного молод, началось мое знакомство с джейроком, и началось именно с этой группы. До этого я вообще жил глубоко порочной жизнью (иронизирую, конечно), слушал индастриал и ждал апокалипсиса. Но даже тогда всегда было место для новых открытий, порой весьма неожиданных. Малисы и прочие олдскульные коллективы, что стандартно берутся для ознакомления, были уже потом. Сначала были Мукку – Ame no orchestra и Cover Parade. Потом со стихийным подходом к прослушиванию было покончено, и я обстоятельно взялся изучать все с самого начала.

За что мы, собственно, любим группу MUCC – плюс, конечно же, немного инсайда.Помимо музыки мне в душу накрепко запал невероятный вокал Татсуро. Приоткрою одну из своих лярв – меня безумно подкупает эмоциональность вокала, выраженная в крайней степени. Иными словами, крик, если он надрывен и выразителен, мрачный, погребально-прекрасный, срывающийся на хрип – это то, что действительно пронимает меня до глубины души. Кроме того, даже когда я ни слова не понимал из услышанной лирики, я все равно чувствовал, что тональность их песен остается очень правильной и близкой мне.

А позже я прочел: «Я не пишу счастливых песен. Я не хочу писать их. Многие люди пишут счастливые песни, и этого достаточно. В самом начале я писал любовные песни. Эти любовные песни тоже невеселые». Это слова Мийи, лидера Мукку и автора большинства песен группы.
Пожалуй, эти строки зацепили меня, ведь даже свое творчество я рассматривал с такой же позиции. Трагичность и надрыв, живущие в музыке Мукку, я пытался выразить просто по-иному: буквами, складывающимися в хлесткие слова, красками, голосом. Я, конечно, признаю, что вечный ангст – это, наверное, довольно утомительное для восприятия творчество, и умею менять заданные тональности, но я твердо убежден в одном: счастье – настолько очевидное понятие, что о нем сложно говорить красивыми словами. По крайней мере, я таких подобрать не могу.

Сочиняются ли произведения про людей (или нелюдей), у которых все хорошо? И зачем они сочиняются, в таком случае?

Я всегда считал, что за чуткость восприятия, за глубину понимания, за умение точно выражать эти вещи приходится чем-то платить. Как минимум, душевным спокойствием. Чтобы подмечать те особые грани окружающего мира, которые вроде бы и не видны глазу, необходима особая душевная зоркость – но и недостатки мира тогда предстанут перед креатором в троекратном размере. Когда-то давно я написал: «про смерть может хорошо писать только тот, кто ее испытывал».

Факты говорят сами за себя. Про того же Мийю известно, что одно из его самых болезненных детских воспоминаний – смерть его отца. Он помнит о ней во всех подробностях, хотя в тот момент он был лишь второклассником. И он сам признается, что его восприятие мира начало меняться именно с того момента. После был эпизод с аварией, после которой Мийя выжил чудом, и вот – возможно, своя часть цены уплачена.

«Про смерть приятно писать тому, кто ее никогда уже не испытает».

Возможно, мои рассуждения и покажутся кому-то циничными, но примеров слишком много, чтобы закрывать глаза на причинно-следственные связи. Вспомнить того же мальчишку Акабе Сатору, который за время своей юности был на пороге смерти не меньше пятнадцать раз. Цена уплачена – и теперь он стал Камуи Гактом. В действительности все, конечно, не настолько просто, но пару умозаключений вывести можно.

Конечно, это весьма экстравагантно – решить поделиться радостью от приезда одной из интересующих групп и закончить за упокой рассуждениями о смерти, но мне правда хотелось бы донести мысль о том, что музыка MUCC – это настоящее, как и боль. Как любовь. Как истинное лицо мира. Ведь можно много раз сказать слово «страх», но страшно не станет. Можно много раз сказать слово «люблю», но настоящее тепло ощутится без слов. Смысл в том, чтобы выражать эти чувства любыми доступными креатору средствами. И MUCC действительно это умеют. Хоть Татсуро скромничает и говорит, что даже не надеется на то, что кто-то поймет их песни.



Я признаю, что для того, чтобы сделать какие-то выводы, чьих-то абстрактных дифирамбов никогда не достаточно, да и занимался я тут фактически тем же самым, что только что осудил в абзаце выше (попытка передать небанальные смыслы банальными словами), так что лучше вам будет просто услышать эту музыку.